Зоран Стефанович

Сказка о космическом яйце, patchwork-мелодрама

patchwork-мелодрама

Немощного Беккета
грабит Стефанович!

1992

Перевод с сербского: Мила Маркевич

 

Действие первое: Черная дыра

(Мрак. Вселенная пульсирует звуками, напоминающими кровообращение и сердцебиение матери. В периодических вспышках погасшей звезды просматриваются скрученные тела в положении эмбриона, плечами наклонены друг на друга. Существа неопределенного пола с морщинистыми от возраста лицами. К полуголым телам приклеились лишайники и мхи. Растения-паразиты покрывают их лица, а хребты срастаются, делая их похожими на сиамских близнецов. Существа словно мертвые.

Пульсирование Вселенной становится громче. Первый внезапно начинает изнеможенно дышать в ритм с ужасным пульсом. Из-за сцены слышен его грубый и спокойный голос.)

ПЕРВЫЙ (голос поверх): Неужели я спал, пока другие страдали?

(Слабым голосом Первому удается произнести вслух предложение.)

ПЕРВЫЙ: Неужели я спал, пока другие страдали?

(Душиться от речевых усилий. Второй слегка вздрагивает, будто что-то услышал.)

ПЕРВЫЙ (голос поверх): Неужели я и сейчас сплю?

ПЕРВЫЙ: Неужели я и сейчас сплю?

(Второй вздрагивает. Первый слегка улыбается.)

ПЕРВЫЙ (голос поверх): (Очень удовлетворен.) Завтра, когда я проснусь, или же когда подумаю, что проснулся, что я скажу о сегодняшнем дне?

ПЕРВЫЙ: (По-детски или по-стариковски.)
„Зайдет на кухню пес
Корочку хлеба свистнет,
А повар его треснет
И мертвым ляжет пеeeeс! „

(Душиться. Пытается перевести дыхание от усилий.)

ПЕРВЫЙ (голос поверх): Зайдет на кухню пес… Корочку хлеба свистнет …

ПЕРВЫЙ: Здорово развлекаемся …

(И Второй начинает дышать в ритм с пульсом Вселенной. Первый настораживает уши. Дыхание Второго ускоряется и тяжелеет, превращается в нытье.)

ПЕРВЫЙ: Перестань ныть!

(Второй и дальше скулит. Первый из последних сил двигает пальцем, мышцы сводит, ему удается дрожащую ладонь отвести от своего лица и сбросить растение-паразита с глаз. Смотрит через плечо на друга, тот и дальше скулит. Глаза Первого моргают, не привыкшие смотреть.)

ПЕРВЫЙ: Хватит с меня твоего нытья!

(Первый поднимает ладонь к лицу своего друга и постепенно начинает душить его. Тот барахтается, Первый улыбается. Потом отпускает его.)

ПЕРВЫЙ: Чертовщина …

(Второй борется за дыхание, наконец, ему удается выговорить.)

ВТОРОЙ: На помощь …

(Первый удивился, когда услышал его голос.)

ПЕРВЫЙ: Вот, вот … Вот я … Не бойся.

(Второй настораживает уши. Спокойно кивает головой.)

ВТОРОЙ: Мне холодно … Я падал …

ПЕРВЫЙ: Прошло, прошло.

ВТОРОЙ: Мы, очевидно, связаны?

(Первый начинает сопротивляться, пытаясь выбраться, но ему не удается. Второй что-то бормочет себе под нос, очень испуганно. Первый осторожно снимает растение, объединяющее их хребты. Еще одна сила, и он сможет управлять своим торсом.

Испытывает мышцы. Пытается встать, но не может. Второму в панике удается пошевелить руками, нащупывая пустоту.)

ВТОРОЙ: Где мы?

(Первый шатаясь поднимается.)

ПЕРВЫЙ: Подумай, не спеша.

(Второй думает.)

ВТОРОЙ: Ну, на руках и коленях …

(Первый разгибает мышцы ног, иронически улыбается другу.)

ПЕРВЫЙ: Неужели мы так низко упали?

(Второй в панике пытается дотянуться до него рукой. Первый розжалобился и внимательно сбрасывает мох с глаз своего друга, который голосит. Когда тот полностью привыкает к свету, удивленно смотрит на Первого, а потом нечеловеческим голосом как закричит. Первый обнимает его.)

ВТОРОЙ: Ты меня напугал!

(Первый улыбается и плюет на того. Затем продолжает чиститься от паразитов. Второй думает, а потом вздрагивает от какого-то внутреннего холода.)

ВТОРОЙ: Я падал … Я был на вершине одного …

ПЕРВЫЙ: Не рассказывай мне! Давай прогулкой это развеем.

(Хватает Второго за руку и пытается заставить его встать. Второй падает обратно на землю, как бревно, и истерически визжит на Первого.)

ВТОРОЙ: Хватит! Я устал!

ПЕРВЫЙ: Неужели ты хочешь здесь застрять и ничего не делать?

ВТОРОЙ: Да.

ПЕРВЫЙ: Пожалуйста.

ВТОРОЙ: Да.

ПЕРВЫЙ: Я оставлю тебя.

(Первый еще немного разгибается, а затем медленно уходит в темноту, ожидая, что Второй его окликнет. Тот молчит. Но в последний момент, когда Первый уже шагнул в темноту, Второй закричал.)

ВТОРОЙ: Нееет!

(Первый удовлетворенно возвращается.)

ВТОРОЙ: Поцелуй меня. (Пауза.) Не хочешь меня целовать?

ПЕРВЫЙ: Нет.

ВТОРОЙ: В лоб?

(Первый сбрасывает мох с лица, корчит гадкую гримасу.)

ПЕРВЫЙ: Я никуда не буду тебя целовать.

(Второй протягивает к нему руку.)

ВТОРОЙ: Хотя бы руку мне подай. (Пауза.) Ты не хочешь мне руку подать?

ПЕРВЫЙ: Не хочу тебя даже прикасаться.

ВТОРОЙ: Тогда я тебя оставлю!

(Первый сочувственно смотрит на него. Второй пытается встать, очень решительно. Первый разгибается и наблюдает, как сопротивляется друг. А потом решительно ставит его на ноги. Второй нестабильно держит равновесие. Его лицо сияет.)

ВТОРОЙ: Эх! Сейчас мне лучше.

(Первый смотрит на него, нежно ласкает его волосы, а потом хватает за нос. Второй отшатывается. Первый улыбается и вдыхает полной грудью воздух.)

ПЕРВЫЙ: Пойдем.

(Второй держится за нос, разболелся.)

ВТОРОЙ: Уже?

ПЕРВЫЙ: Еще совсем немного.

(Первый вращается вокруг себя, потом смотрит на их наготу, а дальше еще внимательнее начинает что-то искать. Немного воображения и ему можно было бы приписать мужской, а Второму - женский пол.

Второй развлекается, снимая растительность с лица. Из темноты появляется Первый с двумя парами тесных смокингов и полуцилиндрами. Второй вопросительно смотрит на него, Первый пожимает плечами. Через мгновение они рассматривают костюмы, а затем синхронно падают на землю.)

ПЕРВЫЙ: Я устал.

ВТОРОЙ: Я тоже.

(Отсуствующе всматриваются в темноту. Первый очень сосредоточенно ковыряет в носу. Дальше и Второй начинает делать то же самое. Первый останавливается, начинает отсуствующе ковырять ухо. Второй тоже так же повторяет. Первый слегка отрыгивает. Второй повторяет, а потом брезгует сам от себя.)

ВТОРОЙ: (Брезгливо.)Обезьяна!

ПЕРВЫЙ: (Грубо.)Толстокожая свинья!

(Второй поднимает руку, чтобы ударить его, но рука бессильно опускается. Первый радостно ждет своей очереди и пытается ударить его ногой, но не может ее поднять. Задыхаясь, они оба опять умирают. Задумчиво вглядываются вдаль. Оба одновременно медленно вращаются.)

ВТОРОЙ / ПЕРВЫЙ: Ты …

ПЕРВЫЙ: Ой, извини!

ВТОРОЙ: Продолжай.

ПЕРВЫЙ: Нет, нет, сначала ты.

ВТОРОЙ: Нет, нет, сначала ты.

ПЕРВЫЙ: Я перебил тебя.

ВТОРОЙ: Наоборот.

(Раздраженно пересматриваются.)

ВТОРОЙ: (Кричит.)Конвенциональная обезьяна!

ПЕРВЫЙ: (Кричит.)Толстокожая свинья!

(Смущенно смотрят друг на друга. Затем смеются.)

ВТОРОЙ: Ха-ха-конвенциональная-ха-ха-обезьяна …

ПЕРВЫЙ: Хе-хе-свинья … Хе-хе-толстокожая.

ВТОРОЙ: Аха-ха-обезьяна … Уууу-ха-ха-обезьяна!

(Плачет от смеха. Первый тсановится серьезным, а потом дает сильную пощечину. Второй тоже серьезнеет и дает сдачу.)

ВТОРОЙ: Обез…

ПЕРВЫЙ: Свинь…

(Вдруг они понимают, что им удается двигать конечностями. Они вскакивает на ноги от взрывной радости. Танцуют детское коло. Одевают друг на друга костюмы. Обыскивают карманы, находят мелочь. Второй находит помаду и кусок зеркала. Неуклюже красит губы и становится Второй. Первый находит в кармане накладные усы и сигару. Усики тщательно приклеивает. Удовлетворенно показывает сигару Второй. Она кивает головой, вспоминая. Он безуспешно ищет спичку. Затем поджигает сигару „кобаяги“ и наслаждается кольцами дыма, которые „пускает“. Вторая довольно смотрит в зеркало. Она размазала помаду по всему подбородку. Напевает какой-то вальсик. Закрыв глаза, вспоминает. Медленно начинает двигаться в ритм. Неуклюже, но настойчиво.)

ВТОРАЯ: Мой первый бал! (Длинная пауза.) Мой второй бал! (Длинная пауза, закрывает глаза.) Мой первый поцелуй!

(Причмокивает. Первый находит газету в кармане, притворяется, что не слышит ее. Она открывает глаза с возмущением.)

ВТОРАЯ: Мой первый поцелуй! Это был некий господин Джонсон или Джонстен, но наверняка могла бы назвать его Джонстеном. Очень густые усы, очень желто-коричневые. (Почтительно.)Точно как имбирь. (Пауза.) В одном сарае, хотя я понятия не имею в чьем. У нас не было сарая, и у него, конечно, тоже. (Прищуривается.) Я вижу кучу черепков и какие-то отруби с паклей. (Пауза.) И все глубже и глубже тени между балками.

(Вторая плачет. Первый делает вид, что читает газету и ее не слушает. Даже он не может сдержать слезы. Она громко сморкает нос в рукав сако, а он легким дамским движением отбрасывает прядь со лба. Первый по-прежнему сдержанно сморкается. А потом решительно, чтобы разбить неприятную тишину, вслух читает с газеты.)

ПЕРВЫЙ: Королевский прием для прекрасной молодежи!

ВТОРАЯ: Королевский прием?

(Она хватается за грудь, будто ей не хватает воздуха. Оглядываются, будто они только что поняли, где находятся. Она отчаянно бежит в его объятия. Начинает дуть ветер. Прижимаются друг к другу. Ветер ласково колышет. Смешанный с китч-копией католической церковной музыки. Первый прочищает горло, пытается подпевать, но фальшивит.)

ВТОРАЯ: (Тихо.)Иногда я слышу звуки. (Прислушивается. Нормальным голосом.) Но не так часто. (Пауза.) Это благословение, звуки - это благословение Божье, они помогают мне … Пережить день … С головой.

(Улыбка.)

ВТОРАЯ: Старый стиль!

(Улыбка исчезает.)

ВТОРАЯ: Да, счастливы те дни, когда есть звуки.

(Вдруг, мертвая тишина. Вторая не обращает внимания, но Первый действительно напуган внезапной тишиной.)

ВТОРАЯ (голос поверх): Когда я слышу звуки …

ВТОРАЯ: (По секрету) Я думала … (Пауза.) Я говорю, я подумала, что они в моей голове. (Улыбка.) Но нет. (Продолжает улыбаться.)Это была просто чистая логика …

ПЕРВЫЙ: (Утешен.) Это была просто чистая логика …

ВТОРАЯ (голос поверх): Я не потеряла разум.

ВТОРАЯ: Не весь. (Пауза.) Что-то осталось …

(Первый от страха отступает от нее. Она держит его лихорадочным, смертельным сжатием. Он пытается вырваться.)

ВТОРАЯ: Будто какое-то ерзание, незначительное … терзание. (Пауза. Тишина.) Это на самом деле! (Пауза. Нормальным голосом.) В сумке, за сумкой.

(Первый, попрежнему лихорадочно вырывается. Ее сжатие - стальное.)

ВТОРАЯ (голос поверх): Иногда я слышу звуки, звон …

ВТОРАЯ: Иногда я слышу звуки, звон … Сколько … (Пауза.) Сколько раз я говорила тебе: не обращай внимание на это, игнорируй колокол, отмахнись от него, только спи и просыпайся …

(Первому удается вырваться с ее сумасшедшего сжатия. Истерически и отчаянно ударяет ее, чтобы та замолчала. Вторая падает на землю, но и дальше продолжает говорить так, будто его не замечает.)

ПЕРВЫЙ: Молчи! Молчи! Молчи!

ВТОРАЯ: … начиная от самой утробы, где жизнь и начинается, маленькая Милдред имеет свои воспоминания, и она будет …

(Первый устал от ударов, лежит на ней, чтобы отдышаться.)

ВТОРАЯ: … иметь свои воспоминания, вспоминать утробу, прежде чем умереть, утробу матери. (Пауза.) Ей сейчас четыре года, уже пять, и недавно она получила большую куклу из воска … Полностью одетую …

(Первый пытается перевести дыхание. Вторая лежит на спине, бормоча, будто в трансе. Ее довольный голос сникает, пока не становится совершенно непонятным.)

ВТОРАЯ: А глаза … Полетит туда, где кажется, что отдохнет в покое … Чтобы посмотрели … В душевном покое …

ПЕРВЫЙ: Душевном … Покое?

ВТОРАЯ: Не моем.

ПЕРВЫЙ: Нет?

ВТОРАЯ: Не сейчас.

(Через короткое мгновение они оба успокаиваются. Позволяют антиклимаксу вытрезвить их. Затем Вторая встает, слегка покачиваясь на ветру, который снова сорвался. Улыбается слегка, словно девчонка извиняется. Ее движения легкие, непринужденные. Мило пытается расправить пожмаканную одежду. Осторожно нажимает на те места, куда ее ударили. Потом делает пируэт. Первый поднимает окровавленный взгляд, рассматривает ее. Она с радостью помогает ему подняться. Стряхивает с него пыль. У него спадают штаны.)

ВТОРАЯ: Жаль, что нет какой-нибудь веревки.

(Он жалобно смотрит на нее.)

ПЕРВЫЙ: Пойдем. Холодает.

ВТОРАЯ: Напомни мне завтра, чтобы я принесла веревку.

(Он тянет ее за руку, нетерпеливо, будто имеет дело с сумасшедшей.)

ПЕРВЫЙ: Да, да. Пойдем.

(Тянет ее, а она ненарошно замедляется.)

ВТОРАЯ: Сколько мы уже вместе?

ПЕРВЫЙ: Не знаю. Может лет пятьдесят.

ВТОРАЯ: А помнишь тот день, когда я прыгнула в реку?

ПЕРВЫЙ: Помню. Мы собирали виноград.

(Она с удовольствием вспоминает. Он с отвращением.)

ВТОРАЯ: Ты вытащил меня с воды, чтобы я не утонула.

(Первый резко хватает ее за отворот, нервный.)

ПЕРВЫЙ: Все это уже давно мертво и погребено.

(Она взволнованно прикасается к лицу и одежде, чтобы убедиться, что она реальная.)

ПЕРВЫЙ: Все это уже давно мертво и погребено.

ВТОРАЯ: Мертвое … И похоронено? (С радостью вспоминает.) Моя одежда сушилась на солнце!

ПЕРВЫЙ: Не к добру вспоминать об этом! Пойдем.

ВТОРАЯ: Куда? Мне холодно.

(Первый ее брезгливо отталкивает.)

ПЕРВЫЙ: Интересно, не лучше было бы, если бы мы …

(Она не понимает.)

ПЕРВЫЙ: Думаю, жили каждый за свой счет.

(Он уходит один в темноту. Она его не задерживает.)

ПЕРВЫЙ: Мы не из одного теста слеплены.

ВТОРАЯ: (Не обижаясь.)Это неизвестно.

ПЕРВЫЙ: (Саркастично.)Нет, ничего не известно.

ВТОРАЯ: Мы еще можем развестись, если ты думаешь, что так будет лучше.

(Не оглядываясь и без сентиментальности Первый уходит. Она с детским любопытством наблюдает, как тот удаляется.)

ВТОРАЯ: Сейчас уже все равно поздно для этого.

(Тишина.)

ВТОРАЯ (голос поверх): Да, теперь уже слишком поздно.

(Тишина.)

ВТОРАЯ: Ну, пойдем?

ВТОРАЯ (з-за сцены): Да, давай.

(Все мышцы на ее теле напрягаются, чтобы как-то сдвинуться с места, однако она не может пошевелиться. Китч-копия церковной музыки доносится издалека.

Ее дыхание вышло из-под контроля. Мрак.)

Конец первого действия

Действие второе: Стальная комната

(Вторая стоит в том же положении. Однако сквозь тьму просматриваются стальные стены высотой с ее рост, почти закрывают ей вид. На мгновение ее мышцы вспомнили свои намерения, но она и дальше незыблема. Кратковременная вспышка ненадолго осветила Первого, который сидит, опершись на одну из ее стен, колени свернутые под подбородок, глубоко задумавшись. Их костюмы уменьшились. Он немного повернулся и посмотрел на нее. Слегка вздохнул.)

ПЕРВЫЙ: А ты не думаешь, что это уже слишком долго продолжается?

ВТОРАЯ: Да! (Пауза.) А что?

ПЕРВЫЙ: Эта … Эта … Вещь.

ВТОРАЯ: Я всегда так думала.

ПЕРВЫЙ: Я не могу тебя оставить.

ВТОРАЯ: Я знаю. Но и идти со мной не можешь.

(Пауза.)

ВТОРАЯ: Если ты оставишь меня, как я об этом узнаю?

ПЕРВЫЙ: (Весело.)Ну, ты просто подуй в свисток и если я не прибегу, то значит, что я тебя бросил.

(Пауза.)

ВТОРАЯ: Не хочешь меня поцеловать на прощание?

ПЕРВЫЙ: Ну, думаю, что нет.

(Пауза. Первый ковыряется в носу.)

ПЕРВЫЙ: Но ты могла бы быть, просто, мертвой в своей … Кухни.

(Она забарабанила по своих стенах радостно, словно по горшкам.)

ВТОРАЯ: Кухни? (Улыбается.) Исход будет таким же …

ПЕРВЫЙ: Да, но как я узнаю, что ты просто мертва?

ВТОРАЯ: Ну … Рано или поздно я начала бы вонять.

ПЕРВЫЙ: Ты уже сейчас воняет.

(Глубоко сморкается.)

ПЕРВЫЙ: Воняет дохлятиной …

ВТОРАЯ: Вся вселенная.

ПЕРВЫЙ: Пусть черт возьмет всю вселенную! (Пауза.) Придумай что-нибудь.

ВТОРАЯ: Что?

(Первый начинает медленно и решительно разбирать ее стены. Она не слишком потрясена. Он медленно стаивт стены так, что образовывается еще одна соседняя комната. Тогда входит между ними, садится в угол и начинает смотреть из-за колен. Она пытается пошевелиться. Получается. Становится веселой.)

ВТОРАЯ: И ты должен быть в глубине души доволен, если осознаешь это.

ПЕРВЫЙ: Почему?

ВТОРАЯ: Почему ты вернулся и опять со мной.

(Он отрыгивает. С интересом осматривает ее лицо, измазанное помадой и крайне истощено.)

ПЕРВЫЙ: Думаешь?

ВТОРАЯ: Скажи, даже если это не так.

ПЕРВЫЙ: Что сказать?

ВТОРАЯ: Скажи: „Я доволен. И радуюсь.“

ПЕРВЫЙ: Я доволен. И радуюсь.

(Он отрыгивает.)

ВТОРАЯ: И я.

ПЕРВЫЙ: И я.

ВТОРАЯ: Мы довольны. И радуемся.

ПЕРВЫЙ: … и радуемся.

(Отрыгивает. Чешет пах и живот.)

ПЕРВЫЙ: Это, возможно, и не один из лучших моих дней, но, честно говоря…

(Смотрит на нее, она его не слушает.)

ВТОРАЯ: Ах!

ПЕРВЫЙ: Что такое?

ВТОРАЯ: Разве мы не начинаем чего … чего … Чего-нибудь стоить?

ПЕРВЫЙ: Ты и я? Стоить?

(Заливается от смеха. Встает и притягивает ее к себе. Она и дальше концентрируется на своих мыслях.)

ВТОРАЯ: Интересно. Представь, что нас какое-то разумное существо вернет на Землю - ведь могли бы у кого-то возникнуть такие идеи, если бы за нами кто-то долго наблюдал? (Голосом разумного существа.) „Эх, хорошо, теперь я вижу, на что они нацелены.“

(Первый немного испугался, но все же начинает целовать ее в шею. Она очень внимательно стряхивает пыль с его пиджака. Не перебивает его.)

ПЕРВЫЙ: (С жаром.)Пойдем отсюда, оба! Идем на юг!

(Она без колебаний соглашается.)

ВТОРАЯ: Ты мог бы сделать плот …

ПЕРВЫЙ: … а морское течение унесет нас далеко, далеко …

ВТОРАЯ: … к другим!

(Переглядываются.)

ОБА: Других?

(Оборачивают с острахом. Всматриваются в темноту. Вновь пересматриваются между собой. Падают друг другу в лихорадочные объятия. Молчат. Он кладет руку ей на грудь. Крепко сжимает. Она рассмеялась, потом быстро отдернулась и улетела в темноту. Однако, он гораздо быстрее: рухнул на землю. Пауза.

Она улыбается. Он тоже. Она сильно кусает его за кулак. Он кричит. Дает ей пощечину. Та улыбается. Он снова ее ударяет. После того, как она снова улыбнулась, рассмеялся и он. Затем с сумасшедшей силой начал срывать с нее одежду. Увидев сквозь разорванную колошву оставшееся растение, снял его. Рассматривает паразита с очевидным интересом. Иногда слышно его невнятные звуки: ни рыдание, ни хихиканье, ни стон.

Вторая в это время терпеливо ждет. Наконец, он кладет паразита себе за пазуху и продолжает бросать ее одежду. Она складывает свою разорванную одежду возле себя. Короткий перерыв для ее молитвы, он озадачен.

Половые сношения: больше похожи на хореографическое восточное искусство, чем на охотничий захват. Церковная музыка теперь звучит так, словно лента замедляется. Мгновение как будто замерло во времени.

Звезда мигает.

Отдых после акта. Она лежит на спине, рассматривая свои руки. Его голова лежит у ее ног. Она в авторитете.)

ВТОРАЯ: Немедленно начинай строить плот. Завтра я уйду. Навсегда.

ПЕРВЫЙ: (Смеется.)Уйду навсегда!?

ВТОРАЯ: Я сама начну!

ПЕРВЫЙ: (Весело.)Начинаю немедленно! (Взволнованно.)Наткнемся ли мы по дороге на акулу? Как думаешь?

ВТОРАЯ: Если они там ести, то да.

ПЕРВЫЙ: Ах, это ловушка!

(Вторая пожимает плечами.)

ВТОРАЯ: Я не знаю.

(Его смех заливает пространство. Они сильнее прижала свое лохмотье к себе. Смеется вместе с ним. (Мрак. До сих пор слышны отголоски смеха. Слабый, но узнаваемый звук смешивается: ее плохое воспроизведение его звуков - ни то рыдание, ни хихиканье, ни стон.)

Конец действия второго

Действие третье: Холм во Вселенной

(Когда начинает опадать листье, Первый поднимает голову и серьезно всматривается в ночное небо. Их комната разобрана. Стальные стены, крест-накрест лежащие возле них, образуют Холм-во-Вселенной. Вторая аккуратно завязывает цветной платок на голове, а свой полуцилиндр взволнованно держит в руках. Уже второй раз их костюмы и шляпы уменьшились, поэтому сейчас они выглядят как детский вариант настоящей одежды.

Первый удовлетворенно застегивает пиджак. Смотрит на свое отражение в плитах, трогает небритый подбородок. Немного хмурится. Освежившись, обходит вокруг холма. Она и дальше нервно комкает свою шляпу. Он не обращает на это внимания. Пытается поймать преподавательский тембр голоса, от которого очевидно отвык.)

ПЕРВЫЙ: Принимая во внимание точку зрения, высказанную в опубликованных произведениях Панчера и Вотмена…

(Недоволен. Меняет окраску и высоту голоса, пока не находит подходящую.)

ПЕРВЫЙ: Принимая во внимание точку зрения, высказанную в опубликованных работах Панчера и Вотмена о существовании единого Бога вне пространства и времени, который нас с высоты своей божественной апатии - своей божественной атамбии - своей божественной афазии любит с незначительными исключениями по неизвестным …

(Пауза. Поглядывает на нее, чтобы проверить эффективность своего бывшего мастерства. Она не реагирует, засмотревшись безразлично в даль. Он недовольно продолжает.)

ПЕРВЫЙ: … по неизвестным причинам! Но! Время покажет …

ВТОРАЯ: Глаза …

ПЕРВЫЙ: … и упадет божественная миранда … (Пауза.) Глаза?

ВТОРАЯ: Как твои глаза?

(Он машет себе перед глазами.)

ПЕРВЫЙ: Плохо.

ВТОРАЯ: Но ты видишь.

ПЕРВЫЙ: Все, что я хочу видеть. (Не мог дождаться, чтобы продолжить речь.)Брошены на мучения! Брошены в костер, чье пламя и огонь …

ВТОРАЯ: Как твои ноги?

ПЕРВЫЙ: (Нервно.) Плохо!

ВТОРАЯ: Но ты можешь ходить.

ПЕРВЫЙ: Прихожу-ухожу!

(Он только хотел продолжить речь, как она начала спокойно и серьезно его предостерегать.)

ВТОРАЯ: Однажды ты станешь слепым, как и я. Будешь сидеть, как пятно в пустоте, в темноте, как и я.

(Тишина. Он испуганно подходит и машет у нее перед глазами. Кричит. Понимает, что она слепая. Она лишь слегка улыбнулась. Он весь обезумевший становится напротив нее и медленными тяжелыми шагами начинает идти.)

ПЕРВЫЙ: Ты видишь, как нечто приближается?

ВТОРАЯ: Что?

ПЕРВЫЙ: Ты видишь, как нечто приближается?

ВТОРАЯ: Нет.

(Первый потряс ее за плечи.)

ПЕРВЫЙ: (Орет.)Видишь?

ВТОРАЯ: Не нужно кричать! (Успокоившись.) Наступит день, когда ты скажешь себе: „Я устал. Присяду … „

(Она устало садится.)

ВТОРАЯ: И тогда пойдешь и сядешь.

(Он молча кричит. Ее голова клонится. Он подбегает, чтобы придержать, прежде чем она перекинется через свои колени. Отчаянно пытается пробудить ее с убийственного сна. Дает ей несколько легких пощечин. Она вскакивает.)

ВТОРАЯ: Ах?!

ПЕРВЫЙ: Давай! Давай! Давай!

(Он грубо заставляет его ходить, оживиться. Едва перетягивает ее от одного конца холма к другому. Функции органов восстанавливаются, ей самой удается механически двигаться. Влево-вправо, влево-вправо. Он от сильного потрясения задыхается и падает истощен. Он продолжает двигаться, как зомби, но очень резко. С закрытыми глазами и слюнявым ртом. Дыхание отсутствует. Он с ужасом смотрит. Вдруг ее тело начинает на ходу корчиться. Она замедляется. Каждый мускул ее тела начинает трястись тяжелыми и мучительными вибрациями. Она повернута к нему. На ее искаженном лице вместе с ужасным, молчаливым усилием - и признаки скорого облегчения, даже удовольствия. Оргазменная смерть. От сильного дрожания он сваливается на колени. В бесконечных усилиях ей удается открыть глаза и взглянуть на Первого, полностью связанного. Смотрит на него некую бесконечную минуту.)

ВТОРАЯ: И-иди я тебя обниму …

(Она протягивает к нему руки. Будто хочет встать. Первый в панике уползает.)

ПЕРВЫЙ: Не прикасайся ко мне!

(Первый завизжал. Вторая слегка улыбнулась. С невиданной силой из ее груди вырывается крик, скорее военно-победный, чем смертельный. Она падает вперед, пряча заплаканное лицо в траву. Умерла снова.

Долгая пауза. Первый в безверии падает на колени, осторожно рвет траву и вытирает ею ее лицо, чтобы немного освежить. Пытается встать и подойти к ней. С безумным сосредоточением прислушивается к ее сердцу, пульсу, нажимает на грудь, поднимает руки, пытается сделать искусственное дыхание. Его движения становятся все быстрее. Даже начинает немного подпевать и выкрикивать. Терзает ее тело, заставляя двигаться. Напористо и все громче.)

ПЕРВЫЙ: Давай! Давай! Давай!

(Начинает петь. Охрипшим голосом задает такт своим усилиям, словно это ее оживит. Потом останавливается, передумывает. Смотрит на стены. Отчаянно тянет за руку зрителей, кого-то из зала.)

ПЕРВЫЙ: Давай! Давай! Давай!

(Когда видит, что ему никто не помогает, собственноручно поднимает стальные плиты и пытается сделать кое-то пристанище. Сначала не удается. Снова просит о помощи публику. Когда видит, что нет никакой надежды, продолжает сам - еще настойчивее. В сделаный уголок затягивает ее тело и соединяется с ним в объятиях. Словно боится намокнуть от ливня листьев, которые падают. Его пение и покрикивание, установленный такт становится еще более резким и сильным. Свет в ритм с его голосом начинает дрожать и мерцать.

Внезапная темнота.)

Конец действия третьего

Действие четвертое: Вселенная

(Несдержанное, ритмично прерывистое мерцание белой звезды. Вселенная в негативе. Листье. Ветер. Ускоренная китч-копия католической церковной музыки. Из-за сцены слышно бормотание, бесконечные молитвы бесчисленных мертвых душ. Завернутые в белое полотно, обнявшись, Первый и Вторая безумно подтанцовывают и подпевают в очень неравном ритме. Свет и звук на грани физической выносливости.

Их глаза закрыты. Они слишком сосредоточены на своей деятельности. Среди многочисленных бормотаний из-за сцены выделяются два голоса.)

ВТОРАЯ (голос поверх): …Время мрака… А сейчас это… Быстрее и быстрее … Слова … Мозг … Вспыхивает, словно безумный … Быстро захватывает и идет дальше … А там нет ничего … Далее на какую-то другую сторону … Все время проклинает … Что-то в ней … Заклинает все это остановиться … Не услышана … Продолжает попытки … И не зная, что … Тело, словно его уже больше нет … Только уста … Обезумели … И так далее … Продолжить …

(Повторяет. Очарованные герои не обращают внимание на музыку, шум и голос, которые звучат наперебой.)

ПЕРВЫЙ (голос поверх): Я знал одного сумасшедшего, который верил, что пришел конец света. Он был художником - и графиком. Очень дорогой мне человек. Я посетил его в больнице для душевнобольных. Я взял бы его за руку и потащил к окну. Смотри! Посмотри на спелую рожь! Всю эту красоту! И он отдернул бы руку и вернулся в угол. Испуган. Он видел только пепел …

(Повторяет. К общей какофонии, и далее пританцовывая, присоединяется Вторая.)

ВТОРАЯ: Наружу … На этот мир … Немощное создание … Преждевременно … В груст-… Что? Девочка? Да … Маленькая девочка … На этот … Наружу на этот … Прежде чем пришло ее время… В печальную яму, что называется … Называется … Позже ее озарит, что она действительно была наказана … За свои грехи, через которые ей многие тогда … Это не имеет значения … Это не имеет значения … Это не имеет значения …

(Повторяет. Какофония становится все сильнее и сильнее.)

ПЕРВЫЙ: Ни лицо, ни другие части тела никогда не обернутся к ней, как и она к тебе, вы постоянно будете параллельны, как два колеса на оси, никогда не повернетесь друг к другу, в поле зрения будет только дрожь туманных краев ржаного поля, без прикосновения и всегда пустое пространство между вами двумя, без понимания ничего большего, кроме тени, только признание в любви …

(Повторяет. Голоса, страстные и отстраненые, соединенные в одно тело. Они оба и дальше приплясывают, окутанные листьями и ветром. Темп приговаривания, движений и сила музыки постоянно растет. Свет невыносимо яркий. Вторая неожиданно выкрикивает.)

ВТОРАЯ: Сэмюэль!

(Вдруг все умолкает. Игроки останавливаются. Только белый свет блуждает зрачками зрителей. Они двое смотрят вверх, откуда падают листья. Вторая собирается с силами, а потом выкрикивает в раскрытое небо.)

ВТОРАЯ: Сэмюэль! Дайте нам попробовать!

(Внезапная тишина.

Мрак.)

Конец Сказни

Примечание на десерт

СУТЬ: Многие врут, что старик на имя Сэмюэль Беккет свои последние часы провел скрученный, как эмбрион, в своей постели. Люди, которые занимались тем же делом, что и он, боялись его, но не уважали и не любили. Вопрос в том, заслужил ли он хоть что-то из вышеперечисленного. В любом случае, старик умер, и его искалеченные дети отправлены на Вторую Сторону. Благословен тот, кому китч Беккета оставил спокойный сон.

ЗАГВОЗДКА:В этом драматическом этюде нет почти ни одной реплики, которой бы не написал Самюэль Беккет. „Почти“, потому что добавлено одно имя собственное, которое Беккету было несомненно близко. Таким образом, в фабулу нижеподписавшегося бесцеремонно были включены фрагменты диалогов из следующих Беккетових драм: „Конец игры“, „Счастливые дни“, „В ожидании Годо“, „Тогда“ и „Не я“. Лавры достаются тем, кто смеется последний. Пока у них есть кислород.

В Белграде, февраль 1992 года.